Жарких костров развесёлый треск, Руки тяжёлые над огнём. Оцепенел и пригнулся лес, Стаю волков обложили в нём.
Серые мечутся меж берёз, Прячут детей, зарывают в снег, И в ошалевших глазах вопрос: "Что же ты делаешь, Человек?"
Вот и всё. Наступит смертный час, Тот жуткий час, когда вся жизнь - сплошная боль. Снег несё_т,'' О, если б он их спас! Но этот день не станет другой судьбой.
Кружит матёрый, здесь главный - он, Чует, вот-вот начнут стрелять. Но на флажки не пойти - закон, Лучше под пули - учила мать.
Лучше под пули, ощерив пасть, Молча. За горло. С разбегу. В грудь. Лапами. Сильно. Подмять. Упасть. Может, и вырвется кто-нибудь.
Кто-нибудь... Всё уже страшный круг, Давным-давно на спуск жадно палец лёг. Кто-нибудь... Пусть это будет друг, Он допоёт, когда голос мой уснёт.
Цепи смыкаются. Крики. Смех. Запах железа. Собачий лай. Волка - не лебедя, лебедя - грех. Волк - он разбойник, его - стреляй.
След, словно пеленг, он на ветру, И, заглянув в поднебесья синь, Холода грудью вожак глотнув, Прыгнул - как проклял - что было сил.
Ветра свист, Опять им повезло, Ударил гром, и палевый бок в крови. Жизнь, прости... Прости людей за зло, Дай время им себя научить любви.
